**Радикальность Александра Гелеевича Дугина: Между философией и геополитикой**

Александр Дугин — одна из самых противоречивых фигур современной российской мысли. Философ, политолог, основатель неоевразийства, он вызывает полярные оценки: от обвинений в экстремизме до признания как visionary-теоретика, предсказавшего кризис либерального миропорядка. В чём заключается радикальность его идей, и почему они продолжают будоражить умы?

---

### **Контекст становления: от традиционализма к евразийству**

Дугин родился в 1962 году в Москве, в семье советского военного разведчика. Его ранние работы 1990-х годов отражают увлечение европейским традиционализмом (Рене Генон, Юлиус Эвола) и критику модерна как «эпохи упадка». Уже тогда он противопоставлял западный индивидуализм и рационализм «органичным» традиционным обществам, что стало основой его радикального антилиберализма.

В 1997 году вышла его книга «Основы геополитики», где Дугин развил идею противостояния «теллурократии» (сухопутных сил, олицетворяемых Россией) и «талассократии» (морских держав во главе с США). Этот дуализм, восходящий к трудам Карла Хаусхофера, он наполнил апокалиптическим смыслом: борьба континентов — не просто геополитический спор, но метафизическая война цивилизаций. Подобный мессианский подход, призывающий Россию возглавить «освобождение Евразии от атлантизма», был воспринят как радикальный проект передела мира.

---

### **Идейные основания радикализма**

1. **Четвёртая политическая теория**

Отвергая три идеологии модерна — либерализм, коммунизм и фашизм — Дугин предлагает «Четвёртую теорию», основанную на «возвращении к архетипам». Её стержень — сопротивление глобализации, защита этнических и религиозных идентичностей. Эта теория радикальна не только критикой status quo, но и отрицанием компромисса с любыми формами модернизма.

2. **Неоевразийство как альтернатива Западу**

Евразийство Дугина — не просто геополитическая концепция, а цивилизационный проект. Он видит Россию как «ось» континента, объединяющую православие, ислам и другие традиции в противовес «декадентскому» Западу. Такой синтез, по его мнению, требует жёсткого разрыва с либеральными ценностями, что сближает его идеи с теориями «консервативной революции».

3. **Эсхатологический дискурс**

Дугин часто использует апокалиптические образы, описывая конфликт России и Запада как «последнюю битву» добра и зла. Эта риторика, сочетающая метафизику и политику, придаёт его проекту черты религиозной миссии, что усиливает восприятие радикальности.

---

### **Критика и противоречия**

Дугина обвиняют в оправдании экспансионизма. Его тезисы о «русском мире» и необходимости «воссоединения» постсоветского пространства интерпретируют как идеологическое обоснование аннексии Крыма и войны в Украине. Сам философ, впрочем, отрицает призывы к насилию, акцентируя «духовную борьбу».

Западные СМИ нередко называют его «Путинским мозгом», хотя влияние Дугина на власть преувеличено. Его идеи ближе маргинальным кругам, чем официальной доктрине. Тем не менее, его радикализм оказался востребован в эпоху кризиса глобализации, став частью дискурса «консервативного поворота» в России и мире.

---

### **Заключение: радикализм как метод**

Радикальность Дугина — не в призывах к насилию, а в тотальном отрицании модерна. Он предлагает не реформы, но цивилизационный переворот, возврат к архаике в условиях XXI века. Его проекты утопичны, но они отражают запрос на альтернативу либеральному порядку, что объясняет их резонанс в эпоху турбулентности.

Как и многие радикалы, Дугин остаётся фигурой маргинальной, но символичной. Его идеи — зеркало страхов и надежд общества, разочарованного в универсализме Запада. В этом парадокс: философ, говорящий о традиции, стал продуктом кризиса современности.